Понедельник, 10 января, был объявлен в Казахстане днём национального траура. В этот же день прошла и видеоконференция лидеров стран Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Войска этих государств, в первую очередь России, уже несколько дней находятся на территории республики в статусе миротворцев. Причём основания для ввода войск до сих пор выглядят весьма сомнительно. Действующий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев постоянно твердит о «террористической атаке из-за границы». Но уточнить, какая именно «заграница» имеется в виду, он не счел нужным.

Для россиян события в соседней стране имеют ключевое значение. И дело не только в участии российских десантников во внутреннем казахстанском вооруженном конфликте. Не только в многомиллиардных российских инвестициях и грядущем неминуемом переделе собственности. У российской и казахстанской политической и экономической моделей слишком много общего, чтобы можно было это игнорировать.

Как показывает практика, социальные взрывы происходят не там, где высокий уровень неравенства или низкий по мировым меркам уровень жизни населения, а там, где эти показатели начинают резко ухудшаться. Важны не столько абсолютные цифры, сколько их динамика. Двукратное повышение цены на топливо, которым люди привыкли заправлять свои автомобили, не могло не вызвать протестов. И это произошло бы в любой стране мира. Вспомним движение «желтых жилетов» во Франции, которое тоже началось с решения резко повысить акциз на бензин и дизельное топливо, после чего цены резко выросли. Да и в России мы уже были свидетелями протестов, вызванных экономическими причинами. Достаточно вспомнить монетизацию льгот, которую пришлось очень быстро свернуть.

Разница между Францией с одной стороны и Казахстаном и Россией — с другой в том, что французы на очередных выборах могут сменить президента, политикой которого они недовольны, изменить соотношение сил в парламенте и получить новое правительство. А жители России и Казахстана этой возможности лишены. И это не единственное, что роднит постсоветские страны.

Полная видеоверсия программы:

Экономика Казахстана в гораздо большей степени зависит от экспорта сырья — нефти, газа, чёрных и цветных металлов, чем российская. В недрах страны представлена практически вся таблица Менделеева, а по запасам урана у Казахстана и вовсе нет конкурентов.

В отличие от России, в разработке и экспорте природных ресурсов активно участвуют иностранные инвесторы — американские, китайские, российские. По объёму накопленных российских инвестиций Казахстан лидирует с большим отрывом среди всех бывших республик СССР. На конец прошлого года российские компании вложили в экономику соседней страны более 11 миллиардов долларов. Причём почти треть этих денег пошла в горнорудный сектор, ещё 20 процентов — в нефтегазовый.

Вот и ответ на вопрос, зачем понадобилось в Казахстан вводить российские войска, — для защиты интересов российских инвесторов. Тут же кроется и ответ на вопрос, почему двукратное повышение цены на газ вызвало социальный взрыв. Прошлый год для компаний, работающих в сырьевом секторе, стал одним из самых успешных за два десятилетия. Углеводородное сырье и промышленные металлы взлетели на десятки процентов, а то и кратно. Компании, контролирующие добычу и экспорт сырья, получили сверхприбыли. Не осталось в накладе и государство. У Казахстана есть свой Фонд национального благосостояния — «Самрук Казына». Причём, если сопоставлять с размерами экономики, он куда больше российского. Если в России правительственная «кубышка» только приближается к 15 процентам ВВП, в Казахстане она уже перевалила за 40. И это при сопоставимом с российским уровне бедности и ещё более существенном показателе неравенства, в том числе между регионами. Понятно, что тут никакое чувство социальной справедливости не выдержит.

При этом я не думаю, что отправленное в отставку правительство намеренно спровоцировало социальный взрыв. Просто там сидели такие же, как в России, «технократы», которые пытались решать существующие проблемы и действовать «экономическими» методами. А проблема к концу прошлого года заключалась в том, что искусственно заниженные субсидируемые цены на топливо в Казахстане сделали их внутренний рынок неконкурентоспособным. По оценке Forbes, казахские нефтяные компании только в прошлом году недополучили два миллиарда долларов.

И дело не только в убытках. Инвестировать в переработку на территории страны невыгодно, вот никто и не инвестирует. Нефте- и газоперерабатывающие заводы работают на старом оборудовании. Наращивать производство никто не торопится, несмотря на рост спроса со стороны конечных потребителей. Понятно, что в этих условиях проще всего перейти на рыночные цены. Власти Казахстана и перешли с 1 января. И заступили за «красную черту», которую авторитарный режим не может себе позволить переступать ни при каких обстоятельствах. Думаю, этот урок путинское окружение выучит и сделает всё, чтобы никаких резких изменений в уровне жизни даже отдельных категорий граждан у нас не происходило.

Ещё один, гораздо более неприятный урок для Путина и его окружения состоит в том, что никакие гарантии уходящему на покой авторитарному правителю не могут длиться вечно. Не секрет, что в высших российских эшелонах не без интереса наблюдали за транзитом власти в Казахстане. Если Путин считается политическим долгожителем, то Нурсултан Назарбаев и вовсе аксакал. Он бессменно руководил страной с 1990 года. Но к весне 2019-го, победив всех врагов и недоброжелателей, в том числе внутри собственного семейного клана, постарел и ослаб здоровьем. И ушел с поста президента, поставив на этот пост верного Касым-Жомарта Токаева. Получил пожизненный титул елбасы — лидера нации. Сохранил за собой пост главы Совета безопасности республики, чтобы за силовиками присматривать. И стал доживать свой век в названной именем себя любимого новой столице — городе Нур-Султане, любоваться на памятник себе же.

Прекрасная, казалось бы, пенсия. А тут такое! На девятом десятке лет человека убирают со всех постов, и он остается простым елбасы. Да и всё окружение перетряхивают. А самого доверенного — Карима Масимова, который и в премьерах при Назарбаеве дольше всех просидел, и администрацию его возглавлял, и главной спецслужбой руководил, — и вовсе арестовывают по обвинению в измене Родине. Приходится призывать нацию сплотиться вокруг нового лидера и спасать все нажитые непосильным трудом семейные дворцы и виллы, разбросанные в самых живописных и благополучных уголках планеты.

Одним словом, Путина такой конец карьеры вряд ли прельстит. Так что переименование Петербурга во Владимир-на-Неве и перенос туда столицы, думаю, не состоятся.

В остальном опыт для авторитарных режимов можно считать успешным. Какими бы абсурдными и противоречивыми ни были объяснения Токаева относительно того, что происходит в Казахстане, других просто не было. С самого начала в стране был заблокирован интернет, и в информационном поле воцарился телевизор с официальными версиями.

Кем бы ни были погромщики, которые потрошили банкоматы и грабили магазины, они успешно дискредитировали протест, в том числе и в глазах казахстанского бизнеса. Алматинские предприниматели в какой-то момент даже собирались начать формирование отрядов самообороны, чтобы противостоять погромщикам. Несмотря на то, что в течение нескольких дней в стране не работали автозаправочные станции, банки и большинство магазинов, страна не погрузилась в хаос, и уже к концу прошлой недели в большинстве городов республики жизнь начала возвращаться в мирное русло.

Официальные оценки ущерба — а других пока нет — на удивление скромны. На конец минувшей недели власти оценивали его в 88 миллиардов тенге — чуть больше 15 миллиардов рублей. А поскольку государство в Казахстане, как и в России, особой нужды в деньгах не испытывает, этот ущерб будет очень быстро покрыт. И в связи с тем, что новому национальному лидеру, сосредоточившему в своих руках все возможные рычаги власти, необходимо заручиться поддержкой бизнеса и населения, думаю, компенсации пострадавшим будут щедрыми. В качестве дополнительного бонуса жители Казахстана получили заморозку на полгода стоимости услуг ЖКХ и на полгода же лимит повышения цен на автомобильное топливо. Иностранным, в том числе и российским инвесторам, на территории Казахстана, думаю, тоже ничего не грозит. Изменятся их партнёры и кураторы со стороны Казахстана, но условия работы и размер откатов, скорее всего, останутся прежними.

Единственное, что Токаеву придётся серьёзно скорректировать, — это внешнеполитический курс. В конце концов, за охраняющих президентский дворец российских десантников нужно платить. Но и тут перебарщивать нельзя: слишком уж неоднозначно выглядит длившаяся неделю «спецоперация». А Токаеву, думаю, совсем не улыбается превратиться в азиатского Лукашенко. К тому же не совсем понятно, как к этому отнесутся китайские товарищи. Скорее всего, их не слишком порадует превращение соседней страны в очередного российского сателлита. Про США и говорить нечего. Если российское военное присутствие затянется, миротворческий контингент очень быстро может превратиться в оккупационный корпус — со всеми обусловленными таким статусом последствиями.