24 декабря 1979 года министр обороны СССР Дмитрий Устинов подписал директиву №312/12/001, в которой говорилось о принятом решении о вводе «некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию Демократической республики Афганистан». Так де-юре началось советское вторжение в эту страну, обернувшееся, по разным данным, гибелью от 15 до 30 тысяч солдат и офицеров.

Участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана директивой не предусматривалось, но уже через три дня появился приказ того же Устинова о подавлении сопротивления мятежников в случаях нападения. 27 декабря силами спецподразделений КГБ СССР была проведена операция по ликвидации председателя Революционного совета Афганистана Хафизуллы Амина.

По свидетельствам участников тех событий, во время ввода советских войск у них не было ни чёткого понимания задач, ни того, сколько продлится их пребывание в Афганистане, ни представления об особенностях истории и культуры этой страны.

Радио Свобода поговорило с экспертом по Афганистану Александром Шкирандо, который уверен, что к афганской трагедии для советской армии привели многочисленные ошибки и непонимание местной специфики.

– Полного понимания, естественно, ни у кого не было, никто не осознавал, как долго все это продлится. Тем более что каждый выполнял свою конкретную задачу. Естественно, никто не представлял, что это все продлится почти 10 лет и какими будут последствия для страны, которая называлась Советский Союз. Вообще, на мой взгляд, все, что происходило, можно назвать большой ошибкой, которая привела к большой трагедии. Такие специфические страны, как Афганистан, это не просто страны Ближнего или Среднего Востока, как мы их понимаем в наше время, это страна особенная. Взять, допустим, период истории, когда распространялся ислам. Была такая провинция, которая называлась Кафиристан, которую удалось покорить только в 1893 году, когда у власти был эмир Абдур-Рахман. В то время практически вся территория нынешней Средней Азии, всего Ближнего и Среднего Востока была под исламом. И вот эта провинция, которая была не покоренной ни Чингисханом, ни великими моголами, ни великими завоевателями, не признала ислам. Я привожу этот исторический пример для того, чтобы было понятно, что такое Афганистан, в том числе и в тот период, когда входили советские войска.

Понятно, что прошло много лет, практически два века, но национальная особенность афганцев именно в этом и состоит: они никогда не подчинялись завоевателям. Понятно, что нас никто не рассматривал как завоевателей. И, как ни странно, первые месяцы и даже, я бы сказал, около года нас воспринимали как ближайших друзей. Другое дело, что потом это вылилось в серьёзное противостояние, которое закончилось междоусобицей между самими афганцами, когда все это превратилось, на самом деле, в серьёзную гражданскую войну. Одни моджахеды сменялись другими, возникло порядка семи так называемых исламских партий, и в итоге все закончилось для них определенной катастрофой.

– Вы сказали, что не было понимания того, как долго все это продлится. То есть понимание ситуации начало меняться в процессе?

– Поначалу никто не думал, что придётся расквартировать все наши подразделения, полки и дивизии на всей территории Афганистана. Ситуация везде была разная. Если на севере Афганистана была более безопасная зона, то в районах, примыкающих к пакистанской границе, ситуация была иной – этой границы фактически как не существовало тогда, так не существует и сейчас. Её так и называют «линией Дюранда», по решению Мортимера Дюранда, когда ещё не было такой страны, как Пакистан, и была проведена искусственная граница между Индией и Афганистаном. Эта линия разделила независимые пуштунские племена на две части. Сопротивление началось именно в этих районах, и моджахеды активно использовали их для проникновения вглубь территории Афганистана. Там были основные серьёзные напряженные бои между нашей 40-й армией и афганскими моджахедами.

– Изменила ли афганская война расклад сил в мире?

– Несомненно. Если говорить более конкретно, то в то время Советский Союз попал в своеобразную ловушку. Запад сделал все для того, чтобы наши военные оказались именно в том месте, откуда потом было тяжело уходить. Но это уже другая проблема для нас. Я считаю в равной степени величайшей ошибкой как ввод войск в Афганистан, так и их вывод.

– То есть вы не считаете вывод войск правильным решением?

– Так, как совершался вывод войск, этого, конечно, делать было нельзя. В таких странах, как Афганистан, а это страна восточная, бросить людей, которые тебе поверили, и так же неожиданно выйти, как и войти, – это всегда проблема. Во-первых, это образование вакуума власти. Даже когда [президент Афганистана] Наджибулла был согласен передать власть переходному правительству, нужна была элементарная поддержка хотя бы со стороны уже не 40-й армии, а со стороны советского руководства. Такой поддержки, к сожалению, не было. В итоге, как вы помните, Наджибулла оказался в той же, но в миниатюрной ловушке, в которой оказалась и наша страна.

– Военные выполняли приказ. Но чем можно объяснить приказ о вводе войск?

– Трудно сказать. Во-первых, военный есть военный, и он, естественно, выполняет приказ. Естественно, они не думали – правильное было это решение или нет. На самом деле я как свидетель могу сказать, что ни у кого не было мыслей о том, что придётся начать боевые действия против мирного населения.

– То есть предполагалась не только военная помощь?

– Как-никак мы только за первые годы построили вместе с гражданскими порядка 25 объектов, которые до сих пор используются афганцами. Уже нет Советского Союза, а нас все равно называют «шурави» (советский). И даже тот деловой российско-афганский совет, который создан и работает под эгидой Торгово-промышленной палаты, показывает, что те дружеские и торгово-экономические отношения, которые были заложены в то время, отчасти работают и сегодня.

Ввод советских войск в Афганистан считает ошибкой и историк Борис Соколов, который напоминает, что главным инициатором вторжения был КГБ:

– Решение о вводе войск в Афганистан было, безусловно, ошибкой со стороны советского руководства. Решающее слово в принятии решения было за Брежневым. А наиболее ратовал за ввод войск, насколько я понимаю, глава КГБ Андропов.

–​ Зачем это было нужно советскому руководству?

– В тот момент коммунистическое правительство Афганистана находилось в очень плохом положении. Они контролировали меньшую часть территории страны. Большая часть была под контролем повстанцев, в большинстве своём исламистов. Чтобы подавить это повстанческое движение, были введены советские войска. Основной мотив был – удержать у власти прокоммунистическое правительство в Афганистане. А в дальнейшем Афганистан рассматривался как возможный плацдарм для броска к Индийскому океану, если вдруг создалась такая возможность.

1979 ГОД, АФГАНИСТАН, УБИЙСТВО АМИНА. КАК ЭТО БЫЛО

– Если говорить о цене войны, которая началась с вводом войск в Афганистан, какова она?

– По новейшим оценкам, там погибло около 30 тысяч советских военнослужащих, где-то 28 тысяч. Сколько погибло афганцев – никто толком не знает, но в десятки раз больше, с учетом того, что они гибли с двух сторон, то есть и правительственные войска, и противостоявшие им разного рода повстанцы. И мирного населения там немало погибло. Ну, и расходы на содержание этого правительства в Кабуле тоже были немаленькие, а это, естественно, убыток. Потом, кстати, после вывода войск, ещё примерно до 92-го года Советский Союз поддерживал правительство в Кабуле, то есть ему поставлялись и вооружение, и какое-то продовольствие, и гуманитарная помощь. Все это, конечно, тоже стоило денег.

– Сторонники ввода войск утверждали, что если бы не советские войска, то там были бы американские.

– Это утверждение ничего общего с действительностью не имеет. Никаких планов ввода войск в Афганистан в то время в Америке в принципе не было.

– Каковы были последствия этой войны с точки зрения геополитики?

– В основном сильное падение престижа Советского Союза среди исламских государств. Это, пожалуй, главное последствие. И ещё то, что укрепились у власти в конце концов исламисты, типа Талибана. Но они были противниками как России, так и США, то есть нельзя сказать, что кто-то здесь выиграл, – считает историк Борис Соколов.