Агашки как неформальный институт стали неотъемлемой частью политической и экономической жизни Казахстана. Они действуют в интересах самой власти, говорят участники круглого стола радио Азаттык.
В казахстанской прессе, особенно в русскоязычных изданиях, достаточно часто упоминается и обсуждается такое явление, как агашки. Например, в газете «Караван» была опубликована статья «Без агашки ты букашка», в газете «Время» — «Агашки с понятиями». Адвокат Виталий Воронов написал статью под названием «Страна непуганых агашек».
Ещё одним признаком присутствия в казахском обществе института агашек является наличие интернет-сайта и юмористического блога nashaagasha.org и agashki.kz.
Агашки, в зависимости от уровня своих неформальных связей, начиная от высшего политического руководства страны и заканчивая акимом или прокурором, могут повлиять на принятие положительного решения не только по экономическим, но и по политическим вопросам. Например, на решение суда или тендерной комиссии, на карьерный рост чиновника вплоть до высшего звена государственной власти, на получение выгодного заказа бизнесменом или квартиры рядовым гражданином.
Феномен агашек, их роль и значение в Казахстане обсуждают участники очередного круглого стола Казахской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода». В нём принимают участие: Амиржан Косанов — генеральный секретарь Общенациональной социал-демократической партии «Азат»; Александр Перегрин – бывший депутат Верховного совета Казахстана, ныне предприниматель (директор компании Astrex limite); Канагат Такеева –предпринимательница, известная недавними громкими заявлениями против руководства таможенного поста «Хоргос»; Ержан Досмухамедов – лидер незарегистрированной партии «Атамекен».
Модератор круглого стола – сотрудник Казахской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», радио Азаттык, Султан-Хан Аккулыулы.
ИCТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ АГАШЕК
Ведущий:
— В чем феномен такого неформального института власти, как агашки? Когда и почему он возник? Нет ли у власти причастности к его созданию?
Канагат Такеева:
— Я считаю, что феномен агашек возник в период становления Казахстана, примерно в 1997 году. Кто такие агашки? В основном с ними сталкиваются люди, работающие в бизнесе. На сегодняшний день агашки стали неотъемлемой частью казахского общества.
Сами по себе агашки – это лица, решающие довольно значительные вопросы как в бизнесе, так и на политическом уровне. Если раньше агашками называли людей старшего возраста – за 50-60 лет, то сейчас к ним причисляют молодых людей. К агашкам относят лиц, имеющих сильный потенциал в теневой власти нашей страны. В конце 1990-х годов к сообществу агашек относили людей, которые носят очень известную в нашей стране фамилию. То есть у него либо дядя сидит в министерстве, либо тетя — в силовой структуре.
Я думаю, что власть не заинтересована в агашках. Дело в том, что агашки способны решать довольно важные вопросы, которые могут влиять на развитие общества в целом. Некоторые моменты могут не нравиться властям. Если раньше они закрывали на это глаза, то теперь вступают в перепалку с агашками и я была свидетелем таких ситуаций.
Амиржан Косанов:
— Во-первых, как патриот казахского языка я против употребления термина «агашки» в негативном контексте. Но мы реалисты и понимаем, что этот феномен имеет место в казахском обществе и является, может быть, более влиятельной силой, чем официальная власть. Если аким или министр формально несут ответственность за результаты своей деятельности, то тот институт, о котором вы говорите, никакой ответственности не несёт.
Сейчас, когда даже провластные политики начинают говорить о постназарбаевском периоде, естественно, что люди, именуемые агашками, тоже будут думать о развитии ситуации после возможного ухода Назарбаева со своего поста.
Я не согласен с уважаемой Канагат, считающей, что власть не заинтересована в этих агашках. Действующая власть как раз таки заинтересована в существовании этого института. Во-первых, многие персоналии действующей власти — это «плоть от плоти» этих агашек. Именно агашки в своё время повлияли на то, чтобы тот или иной аким или министр пришли на своё доходное место. Во-вторых, присутствие института агашек позволяет действующей власти решать свои дела в обход моральных норм, законов открытой экономики.
Насколько я знаю, это имеет место в так называемых патриархальных областях нашей страны, где действуют советы старейшин. В большинстве случаев это бывшие первые секретари, деятели Коммунистической партии. Формально они являются председателями общества ветеранов. Я даже знаю, что там применяются элементы трайбализма. Эти аксакалы из благородного сословия постепенно превратились в меркантильных агашек, преследуя свои частные интересы в отношении того или иного акима.
Аффилированность с конкретным финансовым институтом, группой, формой собственности является объединяющим началом для того или иного агашки. Сейчас они разделены именно по линии соотношения к той или иной финансовой группе.
Ержан Досмухамедов:
— Понятие «ага» или «агашки», как это употребляется в русскоязычной прессе, и старое, и новое. К сожалению, этот термин претерпел паразитическое
Присутствие института агашек позволяет действующей власти решать свои дела в обход моральных норм, законов открытой экономики.
Я очень хорошо помню, как Тимур Кулибаев в период моей совместной работы с ним неоднократно бахвалился тем, что его главная миссия заключается в том, чтобы вести переговоры и договариваться с такими вот агашками. Это говорит о том, насколько глубокие корни пустило в нашу реальность это паразитическое явление. Тема, которая поднимается сейчас, представляется довольно актуальной, поскольку чем слабее становится формальная власть, тем более выпуклыми и наглыми становятся неформальные институты власти.
Александр Перегрин:
— Агашки – это общественные авторитеты, которые заняли своё место в обществе благодаря связям, деньгам и личным качествам. Возникли они потому, что правовая система в Казахстане только переживает период становления. Судебно-правовая реформа — самое тяжелое направление. Поэтому, естественно, что возникают регуляторы другого типа, в том числе так называемые агашки. Общественное регулирование через авторитеты было всегда и во всех обществах, просто в Казахстане это явление ярко выражено.
Дефицит правового регулирования приводит к тому, что внутри самой власти могут возникать отношения, напоминающие отношения авторитета и социальной группы. Допустим, степень влияния института махалли в Узбекистане колоссальное. Решение проблемы, с которой сталкивается человек, на 90 процентов зависит от того, что скажет авторитет. Разумеется, этот институт никто не придумывал. Он возникает тогда и там, где есть объективный правовой вакуум. Те сферы, которые не регулируются правом, будут регулироваться такими неформальными институтами.
Если бы этого института не было, то на его место обязательно пришел бы другой институт, может быть, криминальный. Поэтому говорить, что агашки существуют с подачи власти, нельзя. Этот институт заполняет правовой вакуум, а насколько он ладит с законом – это уже другой вопрос.
АГАШКИ БЕРУТ НАЧАЛО С АКОРДЫ
Ведущий:
— Каковы роль и место агашек в политической, экономической и повседневной жизни Казахстана?
Александр Перегрин:
— Безусловно то, что власть взаимодействует с агашками, но они конкурирующие институты и это очевидно. Инструмент власти – это закон, а любые общественные альтернативные структуры являются конкурентами. Власть все равно сильнее, и рано или поздно подомнет под себя этот институт и, надеюсь, именно в правовом поле.
Ну а сейчас агашки – это необходимый общественный институт. Не представляю, как без него будет существовать Казахстан в условиях неразвитости отношений собственности.
Ержан Досмухамедов:
— Я считаю, что власть умышленно использует этот старый неформальный институт, имеющий чётко выраженный национальный и исторический характер. Наша политическая и экономическая реальность носит изуродованные очертания, поскольку в обществе полностью перекрыты все каналы для получения полноценной всесторонней информации гражданами страны.
Учитывая национальную особенность самосознания казахов — это уважение к старшим, — власть умело использует агашек, особенно в той части населения, которая полностью лишена возможности получать полную информацию. Я имею в виду прежде всего сельчан и жителей областных центров, получающих объективную информацию в ещё более усеченном виде.
Цель политического манипулирования этим институтом, стоящим на службе у деспотического режима, — финансово-экономическая, а именно: обогащение правящей семейки и всех её прихлебателей. В итоге страдает беднейший народ и умирает экономика.
Канагат Такеева:
— Я совершенно согласна с господином Косановым. Действительно, власть взращивала агашек. Я бы отнесла таких людей не к категории агашек, а к категории коррумпированных чиновников. Я, занимаясь бизнесом, встречалась по работе с довольно молодыми по возрасту агашками. У них нет никого в сфере власти, но они завоевали и коррумпировали отдельную часть экономики. При помощи силового воздействия контролируют довольно жирную часть экономики нашей страны. Чиновники в этих условиях просто подвержены коррумпированному механизму, но я бы не отнесла их к числу агашек.
Раньше, когда представители бизнеса обращались к агашкам, у последних существовала определенная ставка и вопрос решался с учетом более порядочной позиции. Сейчас же, особенно в условиях финансового кризиса, в стране проявляется какое-то бессердечие.
Я сейчас выступаю от имени бизнесменов среднего класса, которого сейчас практически нет. Нам приходится ликвидировать свои предприятия, продавать их и идти работать служащими в крупные корпорации, которые курируют агашки. Такая тенденция сейчас наблюдается в отечественной экономике. Я считаю, что власть сама взрастила монстра, который впоследствии её поглотит.
У представителей малого и среднего бизнеса очень много идей, но нет агашек, нет «волосатой руки». Мы строим бизнес благодаря своим идеям, лидерским качествам, но экономика сейчас просто поделена между отдельными группами лиц. И бизнесмену, рассчитывающему на свои силы и внутренний потенциал, просто не выжить в условиях контроля над всеми секторами экономики. Куда ни пойдешь, везде опека какого-то агашки. Это ненормально. Страна в экономическом плане задыхается.
Амиржан Косанов:
— Политика – это концентрированное выражение экономики в любом обществе. Влияя на решение экономических вопросов, институт, именуемый агашками, влияет и на политическую ситуацию. Хочу сразу сказать, что он имеет влиятельную роль. Как бы мы ни хотели, уважаемая Канагат, не получится разделить коррумпированное чиновничество от агашек, потому что они интегрированы.
Существование такого паразитирующего института отрицательно влияет на развитие любого цивилизованного общества, в том числе и Казахстана. Мы воспитываем молодое поколение, в том числе и бизнесменов, уповающих на агашек.
Канагат говорит, что раньше ставки взяток были более приемлемыми, чем теперь. А кто виноват? Виновата не только Акорда или власть, которая создает условия для агашизма. Виноват и сам бизнес, развративший этих агашек, как виноваты водители, которые развращают гаишников. Бизнес сейчас пожинает плоды...
Когда в своё время оппозиционные политики говорили о необходимости честных выборов, формировании институтов власти публичным путём, тогда малый и средний бизнес не поддержал оппозицию. Да и сейчас только малое количество бизнесменов открыто поддерживает оппозицию. Чем больше институт агашек внедряется в экономику, бизнес, распределение финансовых ресурсов, к представителям малого и среднего бизнеса больше приходит понимание.
Например, Канагат в одиночку может выйти победителем в своём противостоянии. Она правильный путь избрала, стала публично говорить о недостатках системы, несмотря на угрозы своим близким. Но Канагат-то может победить, а весь бизнес, что будет делать? Поэтому, думаю, малому и среднему бизнесу не следует зацикливаться только на проблемах экономики и росте своих производительных мощностей, но настало время подумать о политических изменениях, с пониманием отнестись к тем политическим партиям и демократическим институтам, которые стремятся изменить систему.
Никто из нас ещё не упомянул агашизм в близком окружении президента Назарбаева. Мы все понимаем, что ни администрация президента со своими клерками, ни парламент, который является самостоятельной ветвью власти, ни правительство со своими министрами и акимами вкупе не имеют такого влияния, какое есть у отдельно взятых персон из окружения президента.
Византийское устройство формирования государственной политики позволяет отдельно взятому человеку, не имеющему даже определенной должности, открыть дверь к президенту, который принимает решения государственной важности. Если мы начнём избавляться от большого агашизма в близком окружении президента, тогда, возможно, общество избавится от этого неформального института.
Я часто бываю в регионах, общаюсь с простыми казахстанцами, в том числе и бизнесменами, с людьми, формально не имеющими отношения к оппозиции. Они не хотят жить по этим правилам. Идёт глобализация. Молодые люди видят, что существует иная жизнь, где есть суд, который может привлечь к ответственности губернатора, независимые журналисты, которые могут заставить вице-президента США подать в отставку и так далее.
Я считаю, что институт агашизма своё отжил. Я уверен, честные выборы, публичное формирование институтов власти приведут к тому, что агашки окажутся не у дел.
АГАШКАМ УЖЕ НЕ ВЕРЯТ
Ведущий:
— На сайте russkie.org автор Григорий Вешняков пишет, что в Казахстане есть свои региональные агашки, которые в «смутные времена» — автор имеет в виду события в Кыргызстане — всегда прибегали к помощи своих единоплеменников. «И можно быть уверенным, что в случае возникновения ситуации «междуцарствия» в Казахстане эти механизмы будут задействованы», — отмечает Григорий Вешняков. Исходя из этого прогноза, можно ли сказать, что институт агашек в случае наступления часа икс в Казахстане, может сыграть нужную для властей роль?
Канагат Такеева:
На нашей пресс-конференции юрист Сергей Уткин отметил, что за последние годы бизнесмен впервые публично говорит о существующей в стране коррупции. Обычно это делают только журналисты. Мы созрели для открытых заявлений, у нас нет поддержки, мы уже не надеемся на агашек. Агашки не на стороне народа, рядовых граждан, поэтому мы вынуждены отстаивать свои права, мы требуем законности.
Александр Перегрин:
— Если наступят такие времена, безусловно, эти агашки сыграют свою роль. В России, к примеру, тоже есть свои авторитеты. В Казахстане этот институт более явный и имеет исторические корни.
Амиржан Косанов:
— Трайбализм, деление на жузы – удел неконкурентоспособных личностей. Казахи всегда осуждали и осуждают тех, кто берет на работу своих земляков, родственников. И то, что этот механизм будет реализован в ситуации «междуцарствия», как пишет господин Вешняков, — это неправда.
Во время «междуцарствия», как он пишет, будут использованы другие механизмы. Если наступит час икс, когда президент Назарбаев примет политическое решение, связанное с преемником, дистанцированием от института президентства, или возникнут иные форс-мажорные обстоятельства, то будут задействованы не трайбалистские механизмы. Будет разделение по кланам, миллиардерским группам, гласные и негласные лидеры которых уже видят себя президентом после Назарбаева.
Как отец троих детей, как политик и гражданин Казахстана, я боюсь именно такого часа икс. Демократические силы всегда призывали президента до своего возможного ухода, а рано или поздно это случится, создать многопартийный парламент, который стал бы гарантом стабильности в обществе, в том числе при смене верховной власти. А если на место президента, который имеет агашек в своём близком окружении, придёт другой президент с такими же полномочиями, нет никакой гарантии, что эти агашки между собой не передерутся.
Поэтому я считаю, что господин Вешняков глубоко неправ. Как современный казах я посоветовал бы ему воздержаться от таких сомнительных версий, унижающих наш народ.
Ержан Досмухамедов:
— Деление по принципу трайбализма, родоплеменные раскольнические шаги предпринимаются самой властью. Здесь действует старый проверенный принцип деспотов всех времен «Разделяй и властвуй!».
В 2006 году мы создавали партию «Атамекен», чтобы поддержать именно вот этот средний класс бизнесменов, о котором говорила Канагат. Средний бизнес абсолютно не нужен всем этим агашкам, которые заняты снятием сливок с высокодоходных отраслей казахстанской экономики. Они мыслят краткосрочными категориями, у них гораздо более простой механизм самообогащения – добыча нефти или алюминия, их продажа.
Я знаю, что первым противником появления нашей партии был покойный Владимир Ни. На следующий день после нашего учредительного съезда он находился в Сарыагаше, где играл в гольф с президентом, и первым из существующих тогда агашек высказался категорически против регистрации нашей партии. Агашкам не нужны открытые официальные политические структуры, которые будут разрушать их власть, предоставляя платформу для заявлений таких людей, как Канагат.
Агашки действительно играют негативную роль, поскольку раскалывают казахский народ по родоплеменному признаку. Этот неформальный институт лишает права политического и экономического голоса другие этнические группы в Казахстане. Политическая и социальная опасность этого явления довольно высокая как для казахского народа, так и, как я уже отметил, для людей других национальностей, населяющих нашу республику.
Ведущий:
— Уважаемые гости, на этом радио Азаттык завершает свой круглый стол. Я благодарю вас за участие в нашей дискуссии. До свидания.