Приватизация ещё не полностью сменила социалистический фундамент сельского хозяйства Туркменистана. Две стихии пока что сожительствуют вместе. Наш репортаж предлагает редкую возможность заглянуть внутрь Туркменистана.
ЗА СОТНИ КИЛОМЕТРОВ
Сельское хозяйство является важнейшей частью туркменской экономики, в которой занята практически половина всей рабочей силы страны. Сейчас туркменские фермеры существуют между двумя системами — социалистическим коллективным ведением хозяйства и будущей приватизацией. Ни от того, ни от другого крестьяне явно не в восторге.
Мать троих детей, 35-летняя Багуль пытается из последних сил свести концы с концами в одном из районов Туркменистана, где сельское хозяйство — единственный источник жизни. Багуль и её муж Агагельды кормятся только тем, что им приносит гектар земли, взятый в аренду в деревне Мургап в Марыйском велаяте на востоке страны.
Багуль дала интервью Туркменской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» на условиях того, что её имя не будет опубликовано полностью. Семья фермеров Багуль и Агагельды получает от государства ежегодно 2 тысячи манатов (около 700 долларов) за семена пшеницы и хлопка, которыми они засевают свою землю по требованию властей.
Две коровы и частный приусадебный участок дают пропитание семье и дополнительный доход в 700 манатов (около 240 долларов) в год. Но это требует от Багуль тратить большую часть времени на дорогу в прикаспийский город Туркменбаши, в 820 километрах от их дома, чтобы получить лучшую цену за их овощи и домашний сыр. Багуль говорит, что они в основном живут за счёт своей собственной
- Все мои дети ходят в школу, и на них всегда нужно тратиться – от одежды до всяких других ежедневных расходов. Что может себе позволить семья на 225 манатов в месяц? – вопрошает она.
ДИКТАТ ВЛАСТИ
Согласно данным Всемирного банка, сельское хозяйство в Туркменистане составляет 22 процента ВВП. Но система сейчас пребывает на полпути между советской моделью коллективного хозяйствования и созданием приватизированных схем. В советское время колхозы и совхозы сосуществовали в симбиозных отношениях с получастными приусадебными участками. После работы в дневное время на колхозно-совхозных полях крестьяне продолжали трудиться вечером на своих участках.
В 1991 году страна, получив независимость, начала формировать новый класс фермеров (дейхан ходжалык). В 1996–1997 годах бывшие колхозы и совхозы были превращены в крестьянские ассоциации (дейхан бирлешик), в которых каждый крестьянин получал в аренду в среднем по три гектара земли.
В конце 1990-х бывший президент Туркменистана Сапармурат Ниязов предложил 10 лет освобождения от налогов в программе приобщения крестьян к арендным отношениям. Тем самым власти стремились к тому, чтобы крестьянские ассоциации создали свои бюджеты и были самоокупаемы.
При правлении нового президента эта инициатива выдохлась. Багуль говорит, что сегодняшняя реальность заставляет арендаторов платить зарплаты своим рабочим, которым раньше платили ассоциации и фермерские хозяйства. При этом возросли налоги. Ещё в 2007 году налог составлял 7 процентов. Сегодня этот же налог достиг 12 процентов.
Малые фермеры сталкиваются с трудностями использования техники. Раньше колхозники пользовались общей техникой. Те, кто сегодня не может приобрести собственное оборудование, должны арендовать его у государства либо у частных собственников.
«Для использования техники, — продолжает Багуль, — фермеры тратят 20 манатов (около 7 долларов) за гектар. За химическую обработку тракторами надо платить 10 манатов за гектар. Такую же сумму тратят на посевы. На обработку земли идёт 15 манатов. Не заплатишь – не получишь технику».
По словам Багуль, использование техники – это только один пример недостатков в управлении сельским хозяйством. Она считает, что государственная система не пригодна для роста производства.
«Власти диктуют нам, что выращивать, когда орошать и где и по какой цене продавать урожай, — говорит Багуль, — но, как фермеры, мы лучше, чем чиновники, знаем, как обращаться с землей и урожаем».
БЕЗ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ
Туркменская Конституция признает право на владение землей, но в действительности её запрещено продавать, дарить или обменивать. По мнению аналитика Аманмурата Бугаева, есть ещё один изъян в усилиях правительства провести переход от коллективного хозяйствования к частному фермерству – отсутствие гордости за владение землей.
«Власти сдают в аренду землю только на один год. Фермеры не заботятся о земле как о своей собственной, потому что нет гарантии, что эта земля будет им принадлежать в следующем году», — говорит Аманмурат Бугаев.
Та же Багуль отмечает полное отсутствие социального и медицинского обслуживания фермеров и фермерских ассоциаций. «Дороги в плохом состоянии, — говорит она, — нет газоснабжения. Почему правительство не может подвести газ в наши места? Я не думаю, что это труднее, чем экспортировать газ в другие страны».
Несмотря на все трудности, Багуль считает, что фермерство – это дело её жизни. И единственное, чего ей недостает, – это техническая и финансовая поддержка со стороны государства, а заодно и свобода выбирать, что выращивать и где продавать.