Власти Китая по-прежнему не могут справиться с неожиданно массовой волной общенациональных протестов. Сперва это были стихийные требования отмены официальной политики «нулевой терпимости» к COVID-19 — но теперь во многих городах они превратились уже в откровенно антиправительственные манифестации с лозунгами против Компартии и лично главы Китая Си Цзиньпина. Судя по всему, высшее руководство китайской компартии, несмотря на готовность применить жесткие репрессии в отношении протестующих, растерялось — такого в Пекине совсем не ждали.
Китайские власти на этой неделе многократно усилили меры безопасности и фактически блокировали улицы 14 городов, от Шанхая до Гуанчжоу, где идут наиболее массовые и неожиданно дерзкие народные манифестации, ставшие серьёзным вызовом власти Си Цзиньпина. Некоторые демонстранты даже открыто требовали его отставки. Символом протеста против Коммунистической партии Китая (КПК) и массовой цензуры, без явного использования слов или «опасных высказываний», по всей стране сейчас стали абсолютно чистые листы бумаги — манифестанты держат их в руках.
1 декабря власти Китая объявили о небольшом смягчении политики «нулевого ковида» в некоторых районах Шанхая и Гуанчжоу. Ранее карантинные меры частично отменили в городе Урумчи, с которого началась протестная волна.
Китайский цензурный аппарат, в своём роде самый мощный и изощренный в мире, постоянно старается отслеживать в социальных сетях и удалять бесчисленное количество сообщений, свидетельствующих о масштабе протестов и разгневанности правительством. Тем не менее новые видео маршей, митингов и других выражений инакомыслия продолжают появляться в местном чат-приложении WeChat и приложении для обмена короткими видео Douyin (по сути это то же самое приложение, что и Tik-Tok, однако они работают на совсем разных серверах в соответствии с действующими в Китае цензурными ограничениями).
Китай широко использовал локдауны для борьбы с любыми вспышками COVID-19, начиная с тотального карантина в Ухане в январе 2020 года. По мере того как эти локдауны становились все более частыми, драконовскими, нередко бессмысленно-продолжительными, они начали вызывать все больший гнев людей. Из-за повсеместной нехватки продуктов, массовой потери работы, плохих условий во временных больницах недовольство миллионов китайцев росло и выплескивалось в китайские социальные сети, такие как Sina Weibo (китайский сервис микроблогов, похожий на Twitter) и тот же WeChat.
На кадрах из южного города Гуанчжоу видно, как демонстранты бросают бутылки в сотрудников полиции охраны общественного порядка. Когда в начале ноября Гуанчжоу был опять введен локдаун, жители Хайчжу, одного из городских районов, ночью вышли на улицы, перелезая через металлические барьеры и требуя прекращения карантина. В Хайчжу живёт много рабочих-мигрантов из глубинки, потерявших работу из-за политики «нулевой терпимости». В видеороликах, распространяемых в интернете, жители Гуанчжоу также критикуют часовые очереди на тестирование на COVID-19, невозможность купить свежие и дешевые продукты и отсутствие поддержки со стороны местных властей.
В другом видео, из города Чжэнчжоу, мужчины на улице саркастически поют патриотическую песню. Здесь было заснято, как полицейские избивали рабочих одной из крупных фабрик, вышедших на улицу с протестом, дубинками и металлическими прутьями — а те в ответ бросали в них бутылки и камни и переворачивали полицейские машины.
В ещё одном ролике, из города Чунцин, протестующие держат чистые листы бумаги и также хором поют. Здесь был заснят мужчина, произносящий речь в своём жилом комплексе, «Дайте мне свободу или дайте мне смерть!», под аплодисменты толпы. Когда полиция попыталась его арестовать, толпа отбила его, хотя в итоге он все же был задержан. Этого мужчину в сети окрестили «героем Чунцина». Его цитаты из этого видео распространились очень широко, несмотря на цензуру, например, «в мире есть только одна болезнь, и это одновременно бедность и отсутствие свободы — и у нас теперь есть и то, и другое».
В четвертом ролике скорбящие зажигают свечи на бдении в память о 10 погибших в результате пожара в городе Урумчи 24 ноября, послужившего поводом для начала протестной волны. Люди в Урумчи, жившие в закрытом на карантин здании, не смогли покинуть его, когда оно загорелось, из-за запертых полицией снаружи дверей, а пожарная техника долго добиралась до места из-за перекрытых дорог. На тот момент Синьцзян, столицей которого является Урумчи, уже три месяца находился в строгой изоляции.
Огромный объём таких видео — отличное доказательство того, какой степени в Китае достигло разочарование действиями властей. А также и того, что десяткам, а возможно, и сотням миллионов китайцев, скорее всего, удалось одолеть автоматизированное программное обеспечение, следящее за их активностью в интернете, и армию цензоров. Китайские пользователи социальных сетей научились всячески манипулировать с видеороликами, применяя разные фильтры или делая «видеозаписи видеозаписей» — такая тактика сбивает с толку алгоритмы, предназначенные для отслеживания контента. Они также используют разные способы обхода блокировок, VPN-сервисы, анонимайзеры, прокси-серверы, «зеркала» и так далее, для доступа к запрещенным иностранным сайтам, поисковикам и соцсетям, таким как Google, Facebook, Wikipedia, Twitter и Instagram, которые находятся вне контроля спецслужб и КПК.
Несколько аккаунтов в Twitter’е сегодня заняты сбором и систематизацией видео, снятых участниками беспорядков, которым удалось обойти систему всех цензурных блокировок — называемую на Западе «Великой Китайской Интернет-стеной» (Great Firewall). Позднее их разными способами возвращают в собственно китайский интернет. У одного такого популярного аккаунта, под названием «Учитель Ли не твой учитель», за пару дней оказалось уже более 700 тысяч подписчиков. Аккаунтом управляет живущий в Италии китайский эмигрант, известный под псевдонимом «Ли» (одна из самых распространенных фамилий, которую имеют десятки, если не сотни миллионов китайцев). По его словам, он получает больше тысячи таких видео в день. «Ли» начал активно использовать Twitter пять месяцев назад, после того, как его учётная запись в Sina Weibo была удалена цензорами несколько десятков раз подряд.
Разумеется, китайские власти не сидят сложа руки и мобилизуют любые силы на разных направлениях, чтобы подавить все эти выражения недовольства, используя привычный набор из репрессий и слежки. После протестов 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине для всех китайских лидеров поочередно даже самая умозрительная вероятность любых антиправительственных выступлений и неподконтрольных общественных движений, скоординированных или нет, остается опасностью номер один, почти кошмаром, и они всегда полны решимости уничтожать их в зародыше — как они сами говорят, чтобы народ «избежал душевных травм». Очевидно — от неизбежных кровавых репрессий.
Надзор за содержанием всей онлайн-информации в Китае осуществляют свыше десяти государственных и партийных органов. Наиболее важные из них — Отдел пропаганды ЦК КПК и сотрудничающее с ним Главное государственное управление по делам радио и телевидения. Си Цзиньпин, в конце октября на XX съезде КПК успешно закрепивший за собой ничем не ограниченную власть, за последнее время ещё больше увеличил численность правоохранительных органов, выдвинув на руководящие посты ряд преданных ему лично новых генералов. Недавно он вновь заявил, что «политическая безопасность должна стать в КНР основой концепции национальной безопасности». 30 ноября на совещании высших руководителей Службы безопасности КПК, о котором сообщили государственные СМИ, чиновникам было приказано «решительно пресекать незаконные и преступные действия, нарушающие общественный порядок».
При этом высшее руководство КПК по традиции никогда прямо не комментирует отдельные конкретные манифестации и высказывания инакомыслящих. Вместо этого компартия мобилизовала десятки тысяч нижестоящих чиновников и «преданных активистов», чтобы они в тех же соцсетях вступили в полемику с недовольными и попытались изобразить их «марионетками внешних врагов», вольно или невольно способствующим «усилиям Запада по дестабилизации Китая» и «дискредитации верной политики руководства страны в отношении "нулевого ковида"».
На этой неделе растущий хор этих провластных онлайн-комментаторов начал связывать протесты с «опасностью "цветной революции"» — позаимствованным в России и прижившимся и в Китае термином для описания якобы поддерживаемых и финансируемых Западом мифических «заговоров». Некоторые из них утверждают, что сегодняшние протестующие являются «приспешниками тех, кто потряс Гонконг в 2019–2020 годах», что «вынудило товарища Си ввести там Закон о национальной безопасности» — и начать широкомасштабные репрессии против антиправительственных активистов.
Количество штатных сотрудников полиции общественной безопасности, или «Народной полиции», в Китае — чуть менее 2 миллионов. Это, возможно, относительно немного для государства с населением более 1,4 миллиарда человек. Однако, у Пекина есть также и Народная вооруженная полиция, которая является частью НОАК (вооруженных сил Китайской Народной Республики), и по сути представляет собой внутренние войска, или жандармерию, специально обученную именно подавлению беспорядков, а также и легионы разных охранников и вспомогательных полицейских. Численность Народной вооруженной полиции составляет, по различным оценкам, от 1,1 до 1,5 миллиона человек.
30 ноября Чэнь Вэньцин, глава Политико-юридической комиссии ЦК КПК (высшего партийного органа, ответственного за соблюдение правопорядка в стране), до самого недавнего времени бывший министром государственной безопасности Китая, вызвал в Пекин руководителей партийных комитетов всех китайских провинций, для передачи им инструкций от товарища Си Цзиньпина. «По закону мы должны максимально жестко и решительно пресекать проникновение в страну и диверсионную деятельность враждебных нам сил», — таково краткое изложение заявления Чень Вэньцина в официальных китайских СМИ.
Сотрудники спецслужб Китая и полиции общественной безопасности оцепляют районы, где могут начаться новые протесты, полицейские выборочно требуют у прохожих показать им смартфоны, чтобы просмотреть их на наличие запрещенных приложений. Чиновники ходят по домам «потенциальных недовольных», чтобы предостеречь их от «противоправных» действий, а некоторых забирают для допросов. К середине этой недели масштаб стихийных демонстраций стал немного спадать, они начали казаться менее массовыми и более разрозненными.
Одновременно с введением новых ограничений в сфере борьбы с пандемией Пекин объявил, что ускорит (практически силой) вакцинацию всех пожилых людей, чтобы потом они могли пользоваться большей свободой передвижения. Этот шаг доказывает, что КПК пытается решить проблему, лежащую в основе нынешних протестов. Около 90 процентов всего населения Китая полностью привиты, но среди тех, кому 80 лет и старше, этот показатель намного ниже — 65,8 процента привиты полностью, и только 40 процентов получили вторую дозу вакцины.
Когда эта новая инициатива была обнародована, она спровоцировала волну слухов о том, что власти Китая в целом рассматривают возможность смягчить катастрофические для бизнеса и экономики невероятно жесткие правила борьбы с COVID-19, введенные в начале 2020 года и получившие название «политики нулевой терпимости» — то есть требования ежедневного повсеместного тестирования и введение абсолютной изоляции многоквартирных жилых домов, кварталов и целых городов, где обнаруживается хотя бы пара заболевших. Китайская полиция в течение уже почти трёх лет в случае любых подозрений просто запирала многих людей дома — без возможности ходить на работу и в магазины, чтобы зарабатывать и приобретать предметы первой необходимости.
Эти слухи вызвали всплеск оптимизма на мировых финансовых рынках. Но в последующие дни стало ясно, что никаких заметных изменений в политике «нулевого ковида» не предвидится, и опасения по поводу её влияния на мировую экономику лишь усилились. 29 ноября аналитики Goldman Sachs, одного из крупнейших инвестиционных банков мира, выпустили доклад, в котором говорится, что вероятность того, что Китай откажется от политики «нулевой терпимости к COVID-19» до апреля 2023 года, не превышает 30 процентов.
В этом ноябре распространение нового коронавируса было отмечено более чем в 80 городах Китая, в то время как минувшей весной таких городов было лишь около 50. Тогда гораздо меньший всплеск заболеваемости в Китае привёл к абсолютному восьминедельному карантину в Шанхае, крупнейшем промышленно-финансовом центре страны, в результате чего китайская экономика в 2022 году продемонстрировала самый медленный темп годового роста за последние несколько десятков лет. На 14 крупных городов, где сейчас идут самые сильные протесты, приходится половина всей экономической активности Китая — и 90 процентов его экспорта.