Этнический казах Байболат Кунболатулы, участник протестных акций у консульства Китая в Алматы, открыто заявивший о «геноциде» в Синьцзяне, провел 10 суток под арестом. После освобождения Кунболатулы рассказал, что столкнулся в заключении с мощным прессингом: его «убеждали» прекратить протестные акции, на которые он выходит, требуя освободить брата из китайской тюрьмы.

Фотография брата и несколько строчек с его персональными данными. На обратной стороне — цифры, которые Байболат Кунболатулы обновляет каждый день. Сегодня — 1 092. Именно столько дней находится под стражей в Синьцзяне его младший брат Баймурат.

С плакатом с изображением близкого родственника Байболат выходил на пикеты к консульству Китая в Алматы и посольству в Нур-Султане, требуя предоставить информацию о Баймурате, связь с которым оборвалась три года назад.

— Жив мой брат или нет — неизвестно. В Китае происходит геноцид! — заявил у стен дипломатического представительства в Алматы Байболат.

После пикета 1 февраля Кунболатулы задержала полиция: акции без разрешения акимата, даже одиночные, считаются в Казахстане незаконными. 40-летнего мужчину в тот же вечер привлекли к административной ответственности, вынесли предупреждение.

Но пикеты у консульства не прекратились. К протестам примкнули другие казахи, которые утверждают, что их родных безосновательно удерживают под стражей в провинции на северо-западе Китая, откуда с 2017 года поступают сообщения о массовых нарушениях прав коренных народов: уйгуров, казахов, кыргызов, татар. Международные правозащитные организации заявляют о принудительной отправке людей в учреждения, подобные концлагерям, США и Канада называют происходящее в Синьцзяне геноцидом.

Продолживший выходить на протесты Байболат вскоре оказался под стражей. 9 февраля, когда Кунболатулы возвращался после пикета домой, его схватили полицейские. Суд отправил его под арест, обвинив в нарушении законодательства о порядке проведения мирных собраний.

«ТЫ НЕ БОИШЬСЯ?»

С Байболатом Кунболатулы корреспондент Азаттыка встретился после его выхода из спецприемника для административно арестованных. За решеткой он провел 10 дней.

Скромная квартира в Алматы. В гостиной — ковер и стулья. Больше ничего. На стенах — детские рисунки. У Байболата трое детей. Двое мальчиков, трёх и четырёх лет, то и дело заглядывают в комнату, но их отец даёт понять, что разговор серьёзный, и дети уходят.

— «Ты не боишься повторить судьбу Дулата Агадила? У тебя тоже может остановиться сердце», — пересказывает Байболат разговор, который, по его словам, состоялся во время пребывания под арестом.

Он утверждает, что к нему несколько раз приходил человек в штатском — «убеждал» не выходить на протесты, приводил историю гражданского активиста Дулата Агадила, который год назад умер при загадочных обстоятельствах в столичном СИЗО. Официальной причиной смерти назвали сердечный приступ, но родственники и соратники Агадила в эту версию не верят.

— Он сказал: «Смотри, не испорть своё будущее. Ты не думаешь о своих детях. Они вырастут и захотят устроиться на госслужбу, но не смогут. Тогда они проклянут тебя. Ты причинишь им страдания», — продолжает Байболат.

Как зовут этого человека, Байболат не знает. Установить его личность не удалось: в спецприемнике не ответили на вопросы Азаттыка о том, проводились ли «беседы» с арестованным.

Кунболатулы рассказывает, что после освобождения его мучает бессонница, он переживает за родных.

— Я думаю о своей семье. Что будет с моими детьми, если у меня вдруг остановится сердце? Что будет с моими престарелыми родителями, которые и без того жалуются на больное сердце и высокое давление? Они сейчас и так страдают из-за того, что потеряли связь с другим сыном, — переживает он.

Пожилые родители Байболата живут в микрорайоне Акжар на окраине Алматы, в небольшом доме из двух комнат. После ареста сына на пикеты к консульству стала выходить его мать, Зауатхан Турсын. Чтобы добраться до дипломатического представительства, ей приходится ехать почти через весь город.

— Один из моих детей сидит в тюрьме в Китае, другой — в Казахстане. Это то, что мы увидели после приезда в родную страну, на родную землю, — сказала Зауатхан Турсын во время пикета 10 февраля.

Рядом с ней протестуют женщины, которые хотят узнать о судьбе своих сыновей, мужей, отцов и братьев. Те или в «лагерях», или в тюрьмах, или под домашним арестом в Китае. Из консульства за время протестов — они продолжаются больше месяца — к участникам акций никто и не вышел. Приезжают представители районного акимата, которые требуют разойтись, ссылаясь на то, что акция не согласована. Во время пикетов на месте пропадает мобильный интернет, проводить онлайн-трансляции невозможно. Участники акций полагают, что охрана консульства подавляет сигнал связи.

БРАТ В ЗАКЛЮЧЕНИИ И НЕИЗВЕСТНОСТЬ

О Байболате Кунболатулы журналисты узнали в начале прошлого года. Тогда он впервые вышел на протест к консульству с портретом 30-летнего брата и металлической цепью на руках и ногах. Вскоре он отправился в столицу, пикетировал там посольство. Позже китайские дипломаты прислали ему краткую информацию.

Представитель посольства Гу Минь ответил Байболату в мессенджере WeChat: «20 марта 2012 года ваш брат разместил в китайской социальной сети Baidu Tieba сообщение, разжигающее национализм и межнациональную рознь. Поэтому 11 апреля 2018 года Народный суд города Кульджи Или-Казахской области Синьцзяна приговорил его к 10 годам лишения свободы в соответствии со статьями 249 и 56 уголовного кодекса. В настоящее время он отбывает наказание в тюрьме Шиху».

Байболат говорит, что на протяжении двух месяцев внимательно изучал посты, но не нашел ни одного сообщения, которое можно было бы отнести к «разжиганию розни». Он удивлен, почему суровое обвинение было предъявлено через шесть лет после размещения предполагаемого поста.

В недавнем исследовании международной правозащитной организация Human Rights Watch говорится, что по расплывчатым и чрезвычайно широко трактуемым обвинениям в Синьцзяне к длительным тюремным срокам были приговорены сотни тысяч людей. Проанализировав десятки уголовных дел, организация пришла к выводам, что многие отправленные за решетку не совершали преступлений и были осуждены за свой образ жизни — за связи с Казахстаном, поездки за границу, религиозную практику.

Байболат Кунболатулы после полученного из посольства сообщения посчитал, что нужно и дальше требовать информацию о брате. Но выйти на дипломатов больше не удавалось. Он решил продолжать протесты. Информации о близких у китайского консульства добиваются десятки других людей. Некоторые из них говорят, что близкие в Китае сначала оказались в «лагерях политического перевоспитания» — закрытых учреждениях, в которых принудительно удерживаются представители коренных тюркоязычных народов, — и оттуда как «неисправившиеся» были отправлены в тюрьмы по надуманным обвинениям.

Байболат рассказывает, что его младший брат тоже провел как минимум несколько месяцев в «лагере». Баймурата задержали в селе Карагаш Или-Казахского района в 2018 году, где он работал помощником местного полицейского. Байболат говорит, что Баймурат окончил среднюю школу в Урумчи и свободно говорит по-китайски и до него доходили слухи, что младшего брата заставили преподавать китайский для узников «лагеря». Так ли это на самом деле — неизвестно. Байболат надеялся, что Баймурата выпустят и он сможет переехать в Казахстан и воссоединиться с семьей.

Байболат сожалеет об одном: не смог когда-то убедить брата переехать навсегда в Казахстан. Сам Кунболатулы переселился в 2002 году, через шесть лет оформил гражданство Казахстана. Здесь создал семью. В 2005 году перевез родителей. Затем в Казахстан прибыли другие родственники.

Младший брат Байболата тоже приезжал в Казахстан и около года прожил на исторической родине. В 2012 году Баймурат поступил в алматинский университет. На первом курсе на каникулах он поехал к родным в Синьцзян и не вернулся: остался ухаживать за тетей, сестрой отца, здоровье которой тогда пошатнулось. Тетя воспитывала Баймурата с ранних лет, она его усыновила. Фактически братья жили в разных семьях, но всегда поддерживали связь и знали, что они родные друг другу.

После отъезда Баймурата братья общались по телефону, обменивались сообщениями в мессенджерах. Затем связь прервалась. Оставшиеся в Китае родственники боятся отвечать на звонки и письма из Казахстана, говорит Байболат, отмечая, что Синьцзян пребывает в атмосфере страха.

Международные организации заявляют о пытках, принудительном труде и стерилизации уйгуров, казахов и представителей других исповедующих ислам этносов в Синьцзяне. Китай называет это «клеветническими нападками». В феврале министр иностранных дел Китая Ван И на заседании Совета по правам человека ООН в Женеве сказал, что мусульмане Синьцзяна пользуются всеми свободами, и назвал отношение Китай к уйгурам и казахам «ярким примером» прогресса в области прав человека.

Байболат не верит заявлениям Китая о благополучии в Синьцзяне. Он также знает, что Казахстан, который экономически зависит от Китая, не станет критиковать своего кредитора и инвестора. В Нур-Султане уже подчеркивали, что происходящее в Синьцзяне — внутреннее дело Китая.

Западные наблюдатели в последнее время отмечают, что власти Казахстана оказывают «давление на активистов, занимающихся проблемами Синьцзяна». Несколько участников пикетов у китайского консульства подверглись арестам. Лидер задокументировавшего притеснения казахов объединения «Атажұрт» Серикжан Билаш выехал за границу, опасаясь уголовного преследования. В США мигрировали две женщины, рассказавшие о сексуальном насилии в «лагерях» в Синьцзяне.

Но Кунболатулы не теряет надежду, что ему удастся встретиться с братом. Вечером он вновь заменит цифры на тыльной стороне своего плаката. Ещё один день в разлуке с родным братом и гнетущая душу неизвестность...