В западных СМИ на уходящей неделе анализируют видеообращение бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и пишут о вероятном закулисном торге между экс-главой государства и его преемником Касым-Жомартом Токаевым. Исследователи отмечают, что Токаев концентрирует власть в своих руках, но политическая система остается неизменной. Эксперты рассуждают также о том, пересмотрит ли Китай, один из ключевых экономических партнёров Казахстана, свою роль в Центральной Азии.

«ДЕМОНТАЖ КУЛЬТА ЛИЧНОСТИ» И «ЗАКУЛИСНЫЕ ТОРГИ»?

Значительная часть недовольства во время январских протестов в Казахстане, крупнейших в новейшей истории страны, была обращена против бывшего президента и кланового капитализма, построенного, по общему мнению, Нурсултаном Назарбаевым, отмечает англоязычный сайт Eurasianet.org. Демонстранты в Талдыкоргане снесли с пьедестала и разрушили памятник экс-президенту, в Алматы разбили таблички с надписью: «проспект Назарбаева».

«Напуганные демонстрацией общественного недовольства, власти приступили к демонтажу культа личности», — пишет издание на уходящей неделе.

Сам Назарбаев, которому установили памятники и в честь которого назвали сеть школ, университет, улицы и даже переименовали столицу, казалось, «признал своё поражение», появившись впервые за три недели в публичном поле, — он выступил с видеообращением и призвал людей не воспринимать его как высокопоставленную персону. Назарбаев сказал, что находится на пенсии (но это неправда, подчеркивает автор, поскольку бывший президент вплоть до 5 января возглавлял влиятельный Совет безопасности, затем пост занял президент Касым-Жомарт Токаев).

Автор статьи перечисляет изменения, которые могут указывать на попытку уйти от культа личности. В частности, мажилис принял поправки, которые отменяют право пожизненного председательствования первого президента в Совбезе и Ассамблее народа Казахстана. Депутат Канат Нуров заявил, что теперь председательство в этих органах принадлежит действующему президенту — «по должности, а не по личности». «Ни Нуров, ни кто-либо из его коллег-законодателей всего несколько недель назад не могли позволить себе такую дерзость», — считает автор.

«Эра Назарбаева закатилась»? Депутаты изменили закон о первом президенте:

В интернете запустили две петиции: с требованием отменить закон о первом президенте, который гарантирует Назарбаеву неприкосновенность, и с призывом вернуть столице прежнее название, Астана. В последнее время в государственных СМИ город называют просто «столицей», от употребления «Нур-Султана» отказывается, похоже, и Токаев, по инициативе которого был переименован город.

Потерю несколькими родственниками Назарбаева высоких должностей автор тоже расценивает как часть процесса «деназарбаефикации». Вместе с тем он отмечает, что в стране немало скепсиса по отношению к тому, что разрушение культа Назарбаева приведет к реальным переменам.

«Когда бывший президент подчеркнул в видеообращении, что предположения о межэлитных столкновениях не соответствуют действительности, некоторые аналитики посчитали, что это просто означает, что за кулисами идёт торг за должности и доступ к кэшу», — резюмирует издание.

О разрушении культа личности Назарбаева пишет на неделе и британская газета Guardian. В публикации напоминают, что самым распространенным лозунгом крупных протестов в январе был призыв «Старик, уходи!».

Живущий в США аналитик Александр Кули полагает, что «Назарбаев действительно начал верить в собственный культ, который он создал». «Вот что могут сделать с человеком 30 лет оторванности от общества», — комментирует Кули.

Политолог из Казахстана Досым Сатпаев говорит, что Назарбаев, заботившийся о своём имидже, недооценил общественные настроения и сейчас в стране происходит десакрализация его образа.

«На записи [с видеообращением Назарбаева] мы увидели поверженного, сдувшегося, уставшего человека. Казахстанцы никогда раньше не видели его таким», — сказал Сатпаев британской газете. Политолог считает, что сейчас идёт торг между Токаевым и людьми Назарбаева — из-за ресурсов, власти и наследия бывшего президента. Но сам факт появления видеообращения Сатпаев рассматривает скорее как признак компромисса, а не как прямую конфронтацию между бывшим и действующим президентами.

«В то же время, как считают эксперты, Токаеву нужно будет дистанцироваться от Назарбаева, чтобы обратиться к широкой общественности, которая ждёт ощутимых реформ», — пишет Guardian.

ТОКАЕВ КАК «ПРОДУКТ СТАРОЙ СИСТЕМЫ»

Концентрирующий после январских событий в стране власть в своих руках Касым-Жомарт Токаев уже очертил контуры социально-экономических изменений, но направление политических реформ остается неясным, пишет в Foreign Affairs Наргис Касенова, исследователь Центра российских и евразийских исследований имени Дэвиса Гарвардского университета.

Токаев пытается построить современное социальное государство, он признал колоссальный разрыв между богатыми и бедными и наличие узкой прослойки людей, получавших выгоды от экономического роста, убеждена автор.

С политическим курсом, похоже, не всё так очевидно. «Оптимисты надеются, что Токаев избавится от самых одиозных элементов эпохи Назарбаева. Тем не менее политическая система остается принципиально той же. Токаев в прошлом давал понять, что хочет улучшить каналы коммуникации и доверия между государством и обществом, но пока такая риторика была пустословием», — считает Касенова.

Решение Токаева пригласить войска ОДКБ в страну на фоне протестов «потрясло многих граждан, которые считают этот шаг предательством независимости Казахстана», пишет эксперт. Казахстанцы опасаются, что это «придаст сил российским неоимпериалистам, которые ставят под сомнение право Казахстана на приграничные северные области».

«И протесты, и приглашение российских войск помочь в урегулировании кризиса в Казахстане вызывают серьёзные вопросы у казахстанской интеллигенции и общественности относительно ситуации в стране. Встряска политической системы Казахстана и выявление её основных недостатков могут способствовать улучшению управления. Политические элиты могут понять, что в их интересах взять на себя большую ответственность за благосостояние широкой общественности. Однако Токаев по-прежнему остается продуктом старой системы. Его правительство может и не провести обещанные реформы и вернуться к привычкам эпохи Назарбаева», — заключает исследователь.

«АКТИВНЫЙ ИГРОК» РОССИЯ И «АУТСАЙДЕР» КИТАЙ

Британское деловое издание Financial Times, анализируя позицию Китая на фоне кризиса в Казахстане, полагает, что Пекину всё труднее придерживаться принципа невмешательства в дела других стран, особенно если речь идёт о государствах, в которых чётко прослеживаются китайские экономические интересы.

Китай является крупным торговым партнёром Казахстана и инвестором. На первых этапах кризиса в Казахстане, когда в стране развернулись массовые демонстрации, переросшие в насилие, Пекин, казалось, остался в стороне. Лишь неделю спустя глава МИД Китая Ван И сказал, что его страна готова активизировать сотрудничество в сфере безопасности и помочь противостоять вмешательству извне (власти Казахстана возложили ответственность за беспорядки на «международные банды террористов», Китай и Россия эту позицию поддержали).

Министр иностранных дел Казахстана Мухтар Тлеуберди дал понять, что Пекин, возможно, предлагал поддержку в области безопасности на раннем этапе, которая была отвергнута казахстанскими властями, посчитавшими, что для ввода военных из других стран, кроме государств Организации Договора о коллективной безопасности, нет правовых оснований.

Некоторые китайские аналитики заявили, что Пекин мог бы сыграть гораздо более активную роль в урегулировании ситуации в Китае, пишет FT. Профессор Фуданьского университета Шэнь И говорит, что «помощь другим странам в преодолении угроз и вызовов должна стать совершенно новым этапом и совершенно новой важной стратегической задачей [Китая]».

Чжан Син из Восточно-Китайского педагогического университета отмечает, что «некоторые рассматривают кризис в Казахстане как возможность для Шанхайской организации сотрудничества продемонстрировать свою значимость, а для Китая — способность и заинтересованность в содействии продвижению и обеспечению региональной стабильности» (ШОС — региональная организация во главе с Китаем). Но Китай, в отличие от России, не готов к военному вмешательству, резюмирует Чжан Си.

После кризиса в Казахстане «Китай пересмотрит свою роль в Центральной Азии», продолжает эту тему выходящее в Вашингтоне издание Diplomat. В соответствии с негласным принципом «разделение труда», в Центральной Азии Россия отвечает за безопасность, а Китай — за экономику. Если Москва выступила активным игроком во время недавних событий в Казахстане, отправив военных в рамках миссии ОДКБ, то Пекин занял выжидательную позицию, пишет Diplomat, задаваясь вопросом, согласится ли китайская сторона на такую роль в будущем.

«Быстрый слом внешне сильного государственного аппарата, когда правоохранительные органы исчезли с алматинских улиц в считаные минуты, продемонстрировал риски, с которыми может столкнуться Китай в других странах Центральной Азии. Разделение сфер на безопасность и экономику условно; вызванные экономическими причинами протесты в Казахстане переплелись с межэлитными противоречиями и широко распространенными проблемами политической системы. И сам казахстанский кризис, и его разрешение лежали прежде всего в плоскости политики элит, в которой Китай выглядит аутсайдером», — считает автор Игорь Денисов, исследователь российско-китайских отношений из МГУ.

Кризис в Казахстане высветил тот факт, что, в отличие от России, с её прочными и давними связями с политической, военной и бизнес-элитой, Китай остается в определенном информационном вакууме. Пекин просто оказался неспособным прогнозировать процессы в государстве, с которым он имеет общую границу протяженностью 1782 километра.

Китай сыграл ограниченную роль из-за своего принципа невмешательства и убежденности Пекина в том, что прочное экономическое присутствие автоматически означает усиление роли в местной политике. Но с ростом Китая стратегия может измениться; хотя «операции по оказанию влияния не могут быть немедленно поддержаны дипломатическими, разведывательными и экспертными ресурсами», пишет Денисов.

Принцип «разделение труда» между Россией и Китаем, когда один игрок отвечает в Центральной Азии за безопасность, а другой за экономику, «устарел», заключает эксперт. Сейчас речь не идёт о каком-то переломе в китайско-российских отношениях, но «общая картина с её многочисленными полутонами заставляет Москву и Пекин искать новую модель взаимодействия, а в некоторых случаях действовать независимо друг от друга», приходит к выводу эксперт.