Орнитолог Руслан Оразалиев рассказал Азаттыку, почему важно сохранить систему озёр Талдыколь, чем уникальны эти водоемы и почему биологи называют их «легкими столицы».
Вокруг системы озёр Талдыколь продолжаются споры. Власти намерены засыпать часть водоема и построить на его месте жилой комплекс. Экологи и активисты выступают против этого и хотят спасти озеро. Они считают, что его гибель нанесет вред окружающей среде. В акимате заверяют, что берег озера будет благоустроен и никакого вреда экологии не будет.
«ОЗЕРО ЗАСЫПАЮТ МУСОРОМ»
Азаттык: В последнее время идёт очень много разговоров о Малом Талдыколе. Одни называют его озером, другие — болотом. Чем является Талдыколь на самом деле?
Руслан Оразалиев: Во-первых, ничего страшного ни в одном, ни в другом понятии нет. Что озеро, что болото — это в любом случае природная экосистема. И болото, и озеро являются ценным природным объектом. В нашем случае мы имеем дело с полноценными природными озёрами. К сожалению, если люди этого не замечают, то тут я ничего поделать не могу. Это показывает качество образования, которое они получили. Им стоит хотя бы заглянуть в книжку географии и понять, в чём разница между болотом и озером. По этому поводу было несколько публикаций, где мы рассказывали, как эти озёра произошли, когда они появились. В каком временном промежутке их отметили на многих топографических картах конца XIX начала ХХ веков.
Азаттык: Есть информация, что Талдыколю 13 тысяч лет. Это правда?
Руслан Оразалиев: Считали не мы. Это официальное заключение рабочего проекта ТОО «Биосфера», на которое акимат любит ссылаться. Часто говорят, что, согласно исследованию ТОО «Биосфера», сделанному в 2013 году, необходимо осушить это озеро. Во-первых, они не говорят про то, что этот документ утратил силу и что на этот рабочий проект не стоит вообще ссылаться. То есть он уже не имеет никакого смысла. Во-вторых, акимат умалчивает, что на странице 28 рабочего проекта ТОО «Биосфера» целая глава посвящена тому, к какому классу относятся эти озёра. Примерная оценка их возраста, в каком временном промежутке они появились, как появились. Там всё расписано. То есть это не наше заключение, не заключение экологов или активистов, которые борются за сохранение этих озёр. Мы руководствуемся данными, которые находим в открытых источниках. Мы сами добываем эти данные в архивах, архивных документах. Разговариваем с людьми, которые имели дело с этими территориями. Иными словами, мы руководствуемся только голыми фактами. И когда нас откровенно обманывают и публикуют всякую дезинформацию, мы как раз публикуем конкретные фактологические данные.
Озеру 13 тысяч лет, но акимат этого не хочет видеть и об этом не говорит. Они, наоборот, вытаскивают из этого отчета, скажем так, нужные и удобные им формулировки. К примеру, о загрязненных участках воды. Да, загрязнение есть. Конечно, вода будет загрязнена, потому что загрязняется из-за хозяйственной деятельности человека. Кто разрешает организовывать свалки? Такие вопросы почему-то не возникают, не пытаются с этим бороться. Я был недавно на территории, вызывал экологическую полицию, которой сообщил о том, что озеро засыпают мусором. Потому что видно, что они привозят мусор вместе с грунтом — там были огрызки труб, пластик, полиэтиленовые пакеты, покрышки. И они всё это в озеро заталкивают и засыпают. Полиция приехала через 30–40 минут, и говорят: «Мы ничего не может сделать, у них есть разрешение». Вот эти факты почему-то умалчиваются. А потом говорят о загрязнении озера. Озеро всегда было чистым. Оно появилось много-много лет назад, ещё до того, как сюда столица переехала, до того, как эти акимы появились здесь. И почему к нему такое отношение? Наоборот, это мы, люди, появились там, где уже была эта экосистема. Но думаем, что вправе решать судьбу озера: быть или не быть. Это не совсем правильный подход. Раз пришли, наоборот, надо улучшать это место, а не делать хуже.
«ТАЛДЫКОЛЬ — ЛЕГКИЕ АСТАНЫ»
Азаттык: Акимат планирует построить здесь жилой комплекс. Экологи защищают озеро. Чем система озёр Талдыколь важна для Казахстана и столицы?
Руслан Оразалиев: На этот вопрос нельзя ответить односложно. Ценность этого места, скажем, имеет много различных вариантов. Во-первых, есть ценность экологическая. Это озеро является очагом биоразнообразия в городе — сформировавшаяся экосистема с множеством различных биологических видов. Нашему глазу видно только то, что на поверхности, — растительность по берегам, птицы на озере. Но никто не задумывается о том, сколько там насекомых живёт! Между тем насекомые тоже часть всей экологической цепи. Если вдуматься немного глубже, попытаться оценить эти масштабы, то тогда и произойдет процесс осмысления. Условно говоря, уничтожив один участок, мы уничтожаем огромное количество живых организмов, которые там живут. А биоразнообразие оказывает очень благотворное влияние на климат. Это естественный испаритель, условно, увлажнитель воздуха. Летом в Астане все покупают увлажнители воздуха, жалуются, что в городе нечем дышать. В Астане сейчас много аллергиков, которых становится всё больше. Это, во-первых, связано с тем, что сухой воздух и в городе постоянно идут строительные работы и поднимается пыль. А в том районе как раз идут очень активные строительные работы И эти озёра увлажняют воздух — вода испаряется, пыль оседает. Талдыколь — лёгкие Астаны. Тут находится естественный фильтр, который подавляет пыль. И почему-то никто это во внимание не берет. Не понимает его ценности, раз оно досталось бесплатно.
Зимой эти территории тоже помогают. Даже если поверхность озера покрыта льдом, экосистема смягчает климат в целом. Но есть и другой вопрос. Эстетическая ценность этой территории, её красота. Да, сейчас озеро и его окрестности выглядят не очень, потому что идёт активное и агрессивное строительство. Возможно, кому-то покажется, что у этих озёр уже нет будущего. Но ведь можно эту экосистему сохранить и организовать доступ людям, жителям, гостям к этой природе. Потому что все хотят отдыхать на природе. А куда у нас на природу выезжают? В Боровое ездят, которое ужасно загрязнено. Но это потому, что у нас вообще нет культуры отдыха на природе. А как мы будем эту культуру развивать, если у себя дома уничтожаем эту же самую природу?
Следующий момент, это культурная ценность этой территории. В нашей инициативной группе есть эксперты, изучавшие вопросы исторической и культурной ценности территории. Территория этих озёр всегда была местом притяжения людей. До 1960-х годов там было село Талдыколь. Там есть три группы захоронений, могильники, мазары, относящиеся к разным периодам времени. Самое старое захоронение относится к Средневековью. Люди всегда жили на берегу этих озёр, там располагались зимовки. Были найдены архивные данные нескольких родов из племени аргын. Это были их родовые зимовки. Мы публиковали эту информацию. И что это показывает? Мы не должны говорить, что это болото, что здесь никогда ничего не было, что это вонючее место. Это не так. Все говорят, что мы страна Великой степи, наследники великой Орды. О каком наследии можно говорить, когда мы наплевательски относимся к своей истории? Зачем нам нужны эти бутафорские, искусственные этноаулы в центре города, на асфальте, когда можно было бы облагородить эти могильники? Показать историю этого места. Историческое городище Бозок, о котором все говорят, находится возле Талдыкольской системы озёр. Не исключено, что люди, жившие в Бозоке, пользовались ресурсами этих озёр. Они кочевали там. Они, возможно, скот гоняли на эти озёра. Поэтому нельзя говорить о том, что здесь вообще ничего не было.
«ЗДЕСЬ ПРОЛЕТАЕТ ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПТИЦ»
Азаттык: Какие виды птиц здесь обитают и с каких пор?
Руслан Оразалиев: Если озёра появились 13 тысяч лет назад, значит, и птицы появились в это же время. Я много лет занимаюсь наблюдением на этой территории, составил список обитающих здесь птиц. В прошлом году было 164 вида, в этом году насчитал 168 видов. Это не конкретно на Малом Талдыколе, я всегда говорю о Талдыкольской системе озёр, туда входит Большой Талдыколь, озеро Ульмес, группа озёр Малый Талдыколь и озеро Тассуат. Наблюдения велись круглый год: зимой, весной, летом, осенью. Допустим, с наступлением холодов с севера прилетают зимующие птицы. Водоемы покрываются льдом, поэтому птицы ночуют в прибрежных тростниках и окрестностях озера. Весной, в период миграции, здесь пролетает огромное количество птиц.
Центральный Казахстан и Астана географически и территориально находятся на пересечении двух больших миграционных путей птиц, и поэтому через нас огромный транзит птиц проходит. Мы являемся, так скажем, неким хабом для мигрирующих видов птиц. Они здесь останавливаются, кормятся, набираются сил, отдыхают перед дальним перелетом на зимовки.
Акимат всё время говорит конкретно про воду. «Вот территория воды, вот здесь вода есть, мы сохраним там водную гладь». Они говорят, не понимая, что такое водная гладь. Но мы говорим об экосистеме озёр, для нас важна не только вода, но и побережье рядом, берег, камышовые заросли, потому что это всё единая система. И всё это важно сохранить в комплексе.
И неправильно рассуждать, что, к примеру, птица лебедь-шипун вот на этом озере сидит и он там будет всегда, как будто за ногу привязан. Нет, птицы, они туда-сюда перелетают, постоянно перемещаются. Они привязаны к одному месту только в период гнездования, когда сидят на яйцах, выводят и выращивают птенцов. По моей оценке, гнездовая популяция птиц, которые используют Талдыкольскую систему озёр для гнездования, — в среднем пять тысяч пар, или десять тысяч особей 70 разных видов.
Азаттык: Есть ли среди них птицы, занесенные в Красную книгу?
Руслан Оразалиев: Да, есть. 11 видов занесены в нашу казахстанскую Красную книгу и 12 видов в красном списке Международного союза охраны природы. Его ошибочно называют международной красной книгой, но это красный список редких исчезающих видов на глобальном уровне.
Когда птицы мигрируют из этой местности, летают пеликаны кудрявые, фламинго обыкновенные, лебеди, степные орлы, несколько видов журавлей и других птиц, занесенных в Красную книгу Казахстана.
Азаттык: Когда встал вопрос о Малом Талдыколе, в соцсетях появились разговоры, что «кто-то специально привез фламинго»…
Руслан Оразалиев: Комментировать и разбирать этот абсурд я не хочу и не буду. Это показывает уровень грамотности этих людей. Стоит проехать к озеру и посмотреть. Это полноценные уже взрослые птенцы, которые в этом году вылупились. Недавно их было 11, они ходят напротив ЖК «Зеленый квартал». На Большом Талдыколе сейчас сидят 72 фламинго, 68 из них взрослые, и ещё четыре — молодые птицы. Я более чем уверен, что они все вместе в одно время прилетели, но часть птиц осталась на Большом Талдыколе, а часть перелетела на Малый Талдыколь. Если посмотреть количество в динамике, сначала там было четыре молодых птицы, потом стало пять, на третий день их было уже 13. Это говорит о том, что птицы постоянно перемещается между озёрами. Это не птица с обрезанными крыльями, которая, как в парке, никуда не может улететь. К тому же сейчас сезон миграции. Птицы, которые могут летать, способны оказаться в любом месте, а то, что они прилетели сюда и держатся на этом месте больше двух недель, говорит о том, что эти территории являются для них благоприятными. Они активно ведут там свою жизнедеятельность, кормятся, перелетают с места на место, отдыхают. Это вполне здоровые и полноценные птицы.
В Казахстане основным местом обитания фламинго обыкновенных является большое озеро Тенгиз в Коргалжынском государственном заповеднике. Там есть небольшие острова, где птицы гнездятся и откладывают яйца. Птенцы фламинго на Талдыколь, вероятно, прилетели оттуда. В основном миграция любой птицы вызывается истощением кормов в месте её обитания. Зимой в реках и озёрах нет насекомых и личинок. Поэтому птицы улетают в более тёплые места, где зимы не такие морозные.
Азаттык: Где зимуют фламинго?
Руслан Оразалиев: Зимуют фламинго на юге Каспийского моря — в Иране и Туркменистане, а некоторые останавливаются на озере Караколь в Мангистауской области. Ранее я говорил, что есть два миграционных пути для перелета птиц. Один из них — афро-евразийская тропа в западном направлении, другой — миграционный птичий путь в Среднюю Азию, Индию и Пакистан. На зиму наши фламинго летают по второму миграционному маршруту. Оттуда они возвращаются для выведения птенцов.
«ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ СОХРАНИТЬ ПРИРОДНУЮ ЭКОСИСТЕМУ»
Азаттык: Прилетят ли птицы на благоустроенную территорию, если акимат и строительные компании реализуют свои планы?
Руслан Оразалиев: Если ответить коротко, то нет. Этого не будет. Картинку акимата вы все видели. Что она из себя представляет? Это узкая полоска, заполненная водой и, вокруг плотная застройка. Во-первых, это вообще не природный водоем. Во-вторых, чтобы этот участок — назовем его «пруд» —существовал, его нужно будет поддерживать постоянно. Это не будет полноценной экосистемой. Потому что построить дома в такой близости к воде невозможно.
Они будут вынуждены укрепить берега, забетонировать там всё и, как говорят, углубить дно. Допустим, они углубят, забетонируют, но это будет котлован. Откуда будет вода появляться? Сейчас, если мы говорим про природные экосистемы, ещё не всё потеряно, ещё есть шанс опомниться, сохранить всё это. Сейчас все эти площади вокруг открытые, тут собирается снег, накапливается дождевая вода. Когда этого не будет, они будут вынуждены пополнять эту воду. И я не знаю откуда. Из водопровода? Я их обещаниям не верю, потому что в городе нет ни одного удачно реализованного примера по созданию хорошей устойчивой экосистемы искусственного водоема. К примеру, пруд напротив «Зеленого квартала», там есть фонтанчики, но нет птиц. Или искусственный пруд в Центральном парке, где плавают лебеди с обрезанными крыльями. Это не прилетевшие дикие птицы, туда прилетают только чайки, которые видят, что люди бросают еду.
Вот это второй пример искусственного водоема. Успешный, что ли? Конечно, нет. Они зимой эту воду сливают, весной туда снова воду закачивают. Это всё затраты, расходы, это деньги, это городской бюджет, который формируется из налогов, из наших с вами денег.
И третий пример, самый свежий. Это пруды в Ботаническом саду — просто котлован в земле, куда постелили геопленку и закачивают воду. Говорят, что вот весной 2020 года туда прилетели лебеди. Этому удивляться не стоит, потому что в период миграции птицы могут оказаться в любом месте. Они там остановились, потому что увидели воду. Немного поплавали и улетели, потому что там нет ни нормального корма, ни укрытия, ни тростников, где они могут свить гнездо и птенцов вывести.
Ещё одна большая проблема, почему всё это происходит: я считаю, что нет специалистов на местах. К примеру, управление охраны окружающей среды и природопользования акимата. Это первые люди, которые должны поднимать вопросы [о сохранении озера] внутри акимата. Но они этого не делают, они, наоборот, оправдывают строительство. Вот это большая проблема.