Китай воспользовался внушительным экономическим влиянием, чтобы заручиться поддержкой Пакистана в нацеленной против уйгуров транснациональной кампании. Сейчас Пекин пытается распространить эту модель на Азию и Ближний Восток, говорится в новом докладе.

Китай, использовавший огромный экономический вес для налаживания сотрудничества с Исламабадом в своей транснациональной кампании, мишенью которой являются уйгуры, хочет экспортировать эту обкатанную в Пакистане модель в другие страны Азии и на Ближний Восток, отмечается в недавно опубликованном докладе.

Пакистан был первой страной, активно сотрудничавшей с Пекином в экстрадиции уйгуров в Китай. В 1997 году Исламабад депортировал 14 уйгуров, обвиненных в террористической деятельности. Всех их казнили без суда и следствия.

С тех пор Китай углубил свои исторически тесные связи с Исламабадом посредством энергетических и инфраструктурных проектов, инвестировав около 60 миллиардов долларов под флагом «Китайско-пакистанского экономического коридора» (КПЭК), который является частью глобальной инициативы Пекина «Один пояс — один путь».

В докладе, который подготовлен «Обществом Оксус по Центральной Азии» (Oxus Society for Central Asian Affairs) и Uyghur Human Rights Project, утверждается, что это было частью тщательно продуманной китайской стратегии, которая ориентирована на «предложение расточительных проектов развития при одновременном углублении связей в сфере безопасности». Стратегия оказалась действенной в плане влияния на правительство Пакистана в содействии преследованию уйгурской общины страны.

В докладе отмечается, что Пекин теперь рассчитывает на содействие правительств других стран в выявлении и отслеживании уйгуров за рубежом. На данном этапе Китай пытается использовать взаимодействие с Пакистаном как модель для выстраивания сотрудничества с другими государствами, где живут уйгуры.

— Мы можем видеть, что Пакистан — предтеча тенденций, которые нарождаются на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Соглашения и договоренности, достигнутые между Пекином и Исламабадом, представляют собой модель, которую Китай теперь пытается поставить на экспорт по всему региону, — сказал Азаттыку Брэдли Джардин, директор по исследованиям «Общества Оксус по Центральной Азии» и один из авторов доклада.

Жесткие меры Пекина в китайской провинции Синьцзян, где, по оценкам ООН, в обширной сети «лагерей политического перевоспитания» удерживают более миллиона уйгуров, казахов, кыргызов и представителей других коренных народов, совпали с ускорением действий по мониторингу и преследованию уйгуров, проживающих за пределами Китая.

— Связи живущих в соседних с Китаем странах уйгуров отслеживаются, их передвижения ограничиваются, их предприятия закрывают, их задерживают и экстрадируют в Китай, — говорит Азаттыку Роберт Эванс, эксперт Американского института предпринимательства, соавтор доклада.

ПАКИСТАН В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ

Пекин отрицал все обвинения в злоупотреблениях в Синьцзяне и заявлял, что система «лагерей перевоспитания» необходима для обеспечения профессионального обучения и борьбы с религиозным экстремизмом.

По оценкам Всемирного уйгурского конгресса, около 1–1,6 миллиона уйгуров живут за границей, при этом большая их часть проживает в Центральной Азии и Турции.

Кампания Китая против уйгуров за рубежом получила поддержку значительной части пакистанской элиты, в том числе премьер-министра Имрана Хана, который неоднократно защищал позицию Пекина по Синьцзяну.

Во время недавнего интервью китайским государственным СМИ Имран Хан высказался в защиту официальной позиции Китая в отношении «лагерей» в Синьцзяне, где, помимо сети «лагерей» для интернирования уйгуров и других этнических групп, Пекин создал обширную внутреннюю систему наблюдения с целью мониторинга жителей провинции.

— Поскольку у нас очень крепкие отношения с Китаем и поскольку наши отношения основаны на доверии, мы, по сути, признаём китайскую версию. То, что они говорят о программах в Синьцзяне, мы это принимаем, — сказал Хан 1 июля в интервью китайским СМИ.

В докладе также особое внимание уделяется ситуации в Афганистане, где проживает небольшая уйгурская диаспора и где силы движения «Талибан» неуклонно продолжают завоевывать территории. Талибы недавно провели переговоры с китайскими официальными лицами.

Исламабад — главный политический покровитель группировки, и Китай недавно активизировал свои дипломатические усилия, чтобы наладить сотрудничество с силами «Талибана» в борьбе с уйгурскими боевиками в стране, что может иметь далеко идущие последствия.

— Сейчас среди уйгуров в Афганистане растёт обеспокоенность, особенно в связи с тем, что Китай и Пакистан планируют распространить деятельность «Китайско-пакистанского экономического коридора» в стране, — сказал Эванс.

В дополнение к внушительному экономическому влиянию Пекина его роль в Центральной и Южной Азии расширилась за счёт использования многосторонних организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) — евразийского блока безопасности, в который входят Индия, Казахстан, Кыргызстан, Пакистан, Таджикистан, Узбекистан и другие страны.

В центре внимания ШОС — борьба с тем, что организация называет «тремя силами зла»: терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом. Эти понятия сформулированы государствами-членами весьма расплывчато и, как отмечается в докладе, позволили странам ШОС «воспользоваться нечеткими определениями для преследования политических оппонентов за границей».

Сотрудничество с Китаем также распространилось на Таджикистан, где Пекин управляет рядом военных контрольно-пропускных постов вдоль афганской границы, которые используются для наблюдения за уйгурскими боевиками в этом регионе и потенциального задержания их.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ МОДЕЛИ

В докладе подчеркивается растущий риск цифрового наблюдения за уйгурским сообществом в Пакистане, где Китай развернул свои шпионские программы с согласия местных служб безопасности.

В июне 2020 года компания по цифровой безопасности Lookout опубликовала отчет, в котором задокументировано, как китайские поставщики устанавливали шпионское программное обеспечение (ПО) на пакистанские телефоны.

Согласно исследованию, шпионское ПО в основном попадает в телефоны, принадлежащие этническим уйгурам в стране, через сторонние приложения, найденные на веб-сайтах и в рекламе. После установки на устройство личная информация с телефона, включая данные о местоположении, сообщения и аудиозаписи, а также контактная информация собиралась и сохранялась.

— Явление, которое мы наблюдаем, — это распространение собственной внутренней модели Синьцзяна, которая экспортируется и принимается во всем окружающем Китай регионе, в большей степени в Пакистане, — считает Джардин.

Согласно полученному в результате утечки документу, опубликованному в 2017 году пакистанской газетой Dawn, «Китайско-пакистанский экономический коридор» также заложил основы для распространения китайских программ наблюдения в Пакистане.

В документе описаны новые типы электронного слежения и пограничные системы, которые, по словам Джардина, можно использовать для выявления уйгуров и применять по всему региону.

— В целом в Центральной Азии проживает самая большая уйгурская диаспора в мире. Распространение этой технологии подвергает диаспору риску, будь то прямой мониторинг или ограничение свободы передвижения, — комментирует Джардин.

Пекинская программа «Безопасные города», которая включает видеонаблюдение, камеры с распознаванием лиц и хранение огромных объёмов данных, уже распространяется по Центральной Азии.

Казахстан применяет тестовую версию программы в партнёрстве с китайской технологической компанией Hikvision, попавшей под санкции США и разработавшей технологию расового профилирования для выявления лиц уйгуров в толпе.

Таким же образом Китайская национальная корпорация по импорту и экспорту электроники, ещё одна китайская компания, оказавшаяся в санкционном списке США, предоставила силовым органам Кыргызстана бесплатное программное обеспечение для распознавания лиц в рамках китайской программы по расширению инфраструктуры «умных городов» в Бишкеке.

— «Умные города» — часть этой китайской модели. Это часть более крупной структуры безопасности по принципу «сверху вниз», которая всё больше ориентирована на уйгуров, но может быть распространена и на другие группы лиц, — убежден Джардин.

Перевела с английского Алиса Вальсамаки.